Тамаит прищурился, словно довольный кот, и снова с удовольствием вкусил её поцелуй. Лузз ластилась к нему, а он не мог устоять, чуть сильнее притягивая девушку к себе. Лес окружал их, словно пряча от остального мира, он позволил случиться великой магии среди своих вековечных крон, и теперь пушистыми зелеными лапами обнимал своих новых детей, не желая отпускать и прерывать волшебство. Охотник погладил Лузз по волосам, приоткрывая глаза и любуясь её нежным лицом. Не могу поверить, что я чуть не сошел с ума... Но ради неё я не могу позволить себе подобной слабости. Не отрываясь от процесса, полукровка вежливо пнул триногу с бушующим чайником (уже?), и та, опасно прошагав на грани, встала за пределами пламени.
Ветер робко шелестел в траве, вода неторопливо перекатывалась по камням, и больше ничего не нарушало тишину, даже птицы ещё молчали. Охотник, воспользовавшись паузой, взял ладонями лицо Лузз и, посмотрев ей в глаза, улыбнулся.
- Такая маленькая... Ты сейчас. Удивительно, на сколько разной ты бываешь, - он аккуратно оправил выбившийся волос девушки за ушко, провожая каждое действие глубоким, внимательным взглядом, - Я совсем мало пробыл с тобой, но уже видел тебя такой разной... Наверно я ещё не до конца понял, какая же ты на самом деле, маленькая Мэг, - охотник снова посмотрел в глаза Лузз, чуть улыбнулся и поцеловал её в лоб.
Потом поднялся и пошел к чайнику, с шипением и проклятиями снимать его с триноги. Тамаит всегда был довольно романтичной натурой, вопреки всеобщему убеждению, однако избыток романтичности нагонял на него задумчивость и прежнюю нелюдимость, так что, не смотря на то, как он забавно расправлялся с огненной посудой и разливал кипяток по чашкам, он не мог скрыть, как потемнели его глаза.
- Вот, держи. С этим импровизированным чаем козье молоко кажется ещё более сытным и не таким аромантым, - он снова сел рядом и замолчал.

- М? - вопрос Меглин вывел его из задумчивости, - Да, довольно необычно. За эти несколько дней я словно пол жизни прожил, - он коротко улыбнулся, не поднимая глаз. Действительно, а о чем он задумался? О том, как теперь изменится его жизнь? Нет. Словно на чаше весов лежали с одной стороны - истинное счастье, любовь, радость, всё такое теплое, родное и непривычное. А с другой стороны - вечная свобода. Без страха, без переживаний, без тревог, где есть лишь "здесь" и "сейчас". Охотник чуть заметно усмехнулся сам себе: "Одинокий волк польстился на ласку нежных рук. Коль скоро тебя вновь потянет в лес?"
- А я думал о том, как и когда ты удивишь меня в следующий раз, - полукровка посмотрел на спутницу и улыбнулся, игриво поддевая её плечом, - Мало ли, накушаешься в трактире и начнешь буянить, раскатывая по полу стопудовых мужиков, - он посмеялся и сделал крупный глоток, чуть поморщившись, - Скажут: "Ну, старина Секессус, эта девочка тебе спуску не даст".
Полукровка посмотрел в свою чашку. Когда настанет миг, смогу ли я сделать то, что должен?
- Я как-то был свидетелем остановки степных варваров в Кипсбурге. Они были... наёмниками вроде, вот и вернулись, то ли отчитаться по выполненному заданию, то ли ещё за чем. Вот их баба пришла в трактир, ну, знаешь как они одеваются: минимум одежды, повсюду меха и ремни с оружием. Мужики, уже порядком выпившие, уставились конечно на всё это буйство природы, и когда она заказала себе какую-то убийственную смесь спирта, один храбрец решился и подкатил к ней, игриво шлепнув её по ягодице, - Тамаит засмеялся и уронил голову на грудь, - Рука бедняги перелетела через зал и шлепнулась кому-то в баранье жаркое. Ох, что там было! Похлеще битв древности. Эта мигера камня на камне от заведения бы не оставила, благо была она минимум в два раза шире в плечах, чем местные "силачи", но трактирчик спас воинственный клич её родичей, доносившийся с улицы. Ториссон, владелец трактира, обожает пересказывать эту историю, конечно, более красочно, чем я. "Ей-Смотрящему, они настоящие звери!!" - постоянно повторяет он. Захочешь послушать - только спроси, - охотник довольно прищурился и выпил ещё чаю. Он постарался смягчить бытующий в мужском кругу охотников рассказ, каждый раз начинающийся с кодовой фразы "Я как-то был свидетелем остановки степных варваров в Кипсбурге", но содержание всегда по-разному приукрашивалось соответственно вкусам рассказчика. Стоило услышать начало, как народ сразу потягивался, помогал рассказывать, а потом все дружно ржали - обычное развлечение в процессе ночевки на задании, занимающим несколько недель.