- Она же ещё совсем дитя, - первосвященница отделилась от своих служанок и послушниц, приблизившись к поздним визитёрам, которые отнюдь не являлись детьми Храма.
При каждом её движении маленькие колокольчики, которыми были украшены её накидка и вуаль из драгоценностей, скрывающая лицо, чуть слышно звенели. Их тихие переливы рассыпались тысячью мелодичных перезвонов, отражаясь от стен молебного зала.
Первосвященница подняла руку, и на её пальце блеснуло кольцо. Она поднесла ладонь к щеке спящей девушки:
- Какая красивая… - она провела рукой, будто очерчивая овал её лица. – Но Храм не может принять в свои объятия дитя, не достигшее хотя бы тридцати лет. Если только желание и вера послушника не даровали ему мудрость и опыт, способные действительно наставить его на путь служения Матери и посвятить ей свою жизнь.
Владычица древнего храма резко обернулась к посетителям у себя за спиной. Она почувствовала чей-то пристальный взгляд, неслышимый зов – настолько ощутимые, словно кто-то сжал пятерню на её плече. Глаза первосвященницы сначала остановились на уже знакомом лице – Дезмонд Тайлор, один из людей, который вызывал в ней любопытство. Мужчину, что держал на руках девочку, владычица видела пять лет назад вместе с господином Тайлором. Но рыжеволосая девушка, цепко впившаяся в неё взглядом, была первосвященнице не знакома. Однако ей были хорошо знакомы невидимые мысли, потоки энергии, что от неё исходили. Первосвященница видела суть и корни спутницы своих знакомых – Хранитель. Владычица спрятала руку с кольцом обратно под накидку.

Отредактировано Леия (8 Ноя 2012 11:43:18)

Первосвященница Леия всякий раз подозревала, что Тайлор никогда не делает ничего просто так, как неспроста он получил своё прозвище "Королевская гадюка". При знакомстве его второе имя не вязалось с ним, но сейчас владычица храма думала иное. Она не сомневалась, что его помощь являлась бескорыстной, но была не уверена, что он вообще имел желание помочь именно им и заслужить благодарность Храма Матери. Значит, зараза, та чума, не сама пришла в храм. Тем не менее, этот хитрец оставил первосвященницу в своих должниках. Он знал всё о ней с самого начала. Затем сумел насадить своих соглядатаев в ряды её послушников – вычислить их Леие не составило труда, истинную веру нельзя подделать. А теперь, когда здесь была одна из Хранителей, сердце дракона дрогнуло: "Они знают, но отчего-то не говорят в открытую". Владычица храма устало вздохнула, чувствуя, что от них не стоит ожидать настоящей опасности, ведь если бы их головы были забиты дурными намерениями – Хранители и королевские охотники уже давно заявились бы в долину. Она никуда не уйдёт и не бросит свой Храм. 
- Считаете нас недостойными вашей помощи и возвращаете то, от чего избавили? – спросила Леия с вызовом смотря на Хранительницу. Вуаль скрывала взгляд, но не могла скрыть его силы.
– Бедное дитя… - первосвященница снова приблизилась к спящей девочке и заглянула в её лицо. – Конечно, она ни в чём не виновата… Но вы заговорили о равноценной плате за своё прошлое благодетельство, значит, у меня будет условие, как и у вас имелись причины поставить меня в подобное положение и присылать своих людей под видом послушников.

офф: диалог через скайп

Как правдиво и уверено слетали слова с его губ, в каждом из которых Леия искала обман:
- Союз с храмом? Странно слышать подобное от человека, не являющегося сыном ни одной религии и ни одного дома богов, - недоверчиво ответила она.
- Для меня вера значения не имеет, но это не значит, что я не вижу, каким влиянием она обладает. К тому же я говорил о союзе не с храмом, - Дезмонд приблизился к первосвященнице. – Вы же говорите об очевидном. Но некоторые вещи скрывают в себе не один смысл, - он состроил небрежную ухмылку, из которой она могла делать любые выводы. – Я не стану принуждать вас принять нашу просьбу. Сейчас мы уйдём, хотя должны будем вернуться. Лордхард, Ликиф, - Дезмонд развернулся к владычице храма спиной.
Взгляд Тайлора и впечатление от его ухмылки обожгли лицо Леии, что она дотронулась до лица, боясь не обнаружить скрывающей его вуали. Но нет, подушечки её пальцев нашли прохладу драгоценных камней. Последнее, что она увидела сквозь свою пелену – ухмылка Кайрана, полная такой иронии, словно не она одна скрывает свою истинную сущность. Именно это стало первой причиной, по которой она решилась окликнуть Тайлора. А вторая – слишком она хотела воплотить своё условие в жизнь.
Постойте. Девочка получит благословление Матери Земли.
- Как же ваше требование? – поинтересовалась рыжеволосая Хранительница.
- Теперь это просьба. Просьба разделить со мной древний обычай.
- Насколько древний? – отозвался Тайлор, немного растянув вопрос, чтобы было понятно – он согласится только на единственный ответ.
Древнее, чем этот мир, под вуалью Леии заиграла улыбка. Обычай скрепления уз.

Совместный пост.

Семолина, проводи господина Тайлора на пергулу, - раздался голос из-за ширмы, где переодевалась первосвященница. Дальше я сама справлюсь, - бирюзовая шёлковая ткань с золотистой вышивкой легла на перегородку из персикового дерева.

Из-за ширмы вышла послушница. Дезмонд не сразу последовал за ней, окинув взглядом тень обнажённого тела первосвященницы: каждое очертание её пленительных изгибов соединялось с тонкими стеблями цветов, вырезанных на персиковом дереве. Она сама, как цветок, вплеталась в этот букет.

- Ишши! – шикнула на Тайлора Семолина. 
Она дала ему понять, что пока она здесь, то не даст вести себя непристойно. Её взгляд просил прекратить источать мирские непотребные мысли внутри храма.

Только Дезмонд не думал ни о каком бесстыдстве. Он уважал эту женщину. А служанку Тайлор узнал. Она всегда находилась рядом со жрицей. Мелкие морщинки на гладком свежем лице не могли дать ей больше двадцати пяти, - а всем послушницам по правилам должно быть больше тридцати, -  в то время как руки, приглашающие его на балкон, говорили об обратном. Ладони служительницы, обтянутые тонкой кожей, усыпанной старческими веснушками, были обветрены и на вид грубы.

Не трогай, - властно проговорила первосвященница, когда Семолина потянулась к бокалам на столе. – И оставь нас, - она нетерпеливо посмотрела на замершую женщину.
Послушница, поклонившись, вышла из покоев своей хозяйки. Леия шагнула на пергулу, вновь раскрашивая тишину звоном колокольчиков и браслетов. Она довольно окинула взглядом стол, на котором лежало всё, что требовалось для проведения обряда.

Отредактировано Леия (12 Дек 2012 10:10:31)

Совместный пост

Леия наблюдала за Дезмондом. Он восхищался древностями, тем, что несло в себе отпечаток многих веков, след истории. Она почти освободилась от страха, что он может также со злобой относиться к ней как и другие жители Айденвиля, если бы узнали правду. Леия позволила ему взять в руки чашу Тхаар, мысленно вверив ему и себя.
- Тхаанкар или Харанкар? – первосвященница бросила взгляд из полуприкрытых век на сосредоточенного мужчину. – Кем ты станешь для меня, Дезмонд Тайлор?

- Что это значит? – Тайлор обернулся на странное сочетание звуков и букв, которое с первого раза ему было бы не под силу воспроизвести.

- Древний обычай, - Леия подошла к столу. – Я хочу, чтобы ты разделил его со мной. Он даёт ответы на вопросы двоих и скрепляет их узами, которые остаются с ними на всю жизнь.
Первосвященница провела пальцем по краю чаши, которую только что поставил Дезмонд. Бокал был тёплый будто в нём находилось что-то горячее.
Нам есть что рассказать друг другу.

- Моё согласие вы уже получили. Так в чём заключается важность обычая драконов? – Тайлор перестал увиливать от догадок.

Леия в ответ на нетерпение Дезмонда шикнула, мотнув головой. Украшения на её необычном головном уборе дёрнулись с резким хлёстким звоном, повторив движение головы.

- Мы же не будем отрицать очевидное? – небрежно спросил Тайлор.

Хорошо, но остальные вопросы я надеюсь услышать только во время проведения ритуала. Ответ пока оставляю при себе, - первосвященница твёрдо вознамерилась молчать, чтобы в обмен на интересующее Дезмонда, получить ответы и для себя.
Она откупорила кувшин, из которого потянулся резкий запах, согревающий всё внутри. В аромате переплетались терпкие травяные букеты и алкогольный дух. В тонкое горлышко Леия опустила одну из белоснежных тканей, в виде длинной и узкой ленты, и оставила её пропитываться жидкостью.
- Надеюсь, у вас найдётся что-нибудь столь же острое, что не жаль отдать мне? – С этими словами первосвященница достала из струящегося рукава бирюзового платья кинжал.

Дезмонд осторожничал, но не мог разгадать ни сути обряда, ни побуждений женщины. И ему ничего не оставалось сделать, как с неохотой протянуть ей один из своих мачете.

Леия оценивающе прищурилась, переведя взгляд со своего десятисантиметрового лезвия на нож Тайлора длиной немногим более семидесяти сантиметров.
Хм, такое в корсете не спрячешь при всём желании.
Первосвященница попросила Тайлора протянуть руку и резким движением сделала на его ладони глубокий надрез мачете.

Перед прикосновением лезвия к ладони, Дезмонд собрал своё самообладание, чтобы вместе с кровью не выпустить своего демона. Огненная стихия рвалась из него, бунтуя против его покорности к действиями женщины. Горячая кровь едва не дошла до той степени, чтобы расплавить мачете.

Первосвященница почувствовала на своей руке неестественно горячую кровь Дезмонда. Значит, и ему было что скрывать. Она направила его ладонь к чаше, чтобы наполнить её кровью хотя бы на один желанный глоток. Затем достала из кувшина ленту и, не выжимая жидкость, приложила её к порезу, обвязывая вокруг ладони мужчины так, что два конца ткани встретились и соединились в замысловатый узел. Во время этого Леия шептала слова, похожие на молитвенное бдение – белоснежная ткань окрасилась в цвет крови, отдав жидкость, которой была пропитана, Тайлору. Повязка стала сухой, а рана Дезмонда затянулась, доставляя при этом немалую боль.