Дарриан наблюдал за шагами эльфийки, наслаждаясь её красотой, изяществом, грацией...
- А ты тогда, создай мне чернушку, типо той, что ты тогда мне продемонстрировал, господин чернокнижник.
Колдун замялся, неопределённо кивнул с усмешкой и перевёл задумчивый взгляд в окно. Так.. так... А, вспомнил! Маленькие клочки тени с ножками... Проклятье, она думает, я помню, как это делалось? Символы давно уже не те, а второй раз случайно выцепить нужный и самый важный, самостоятельный знак из заклинания у меня вряд ли получится прямо сейчас... Эээ, ну, у меня есть немного времени, чтобы подумать...
Его пригласили сесть, и чернокнижник, не мудрствуя лукаво, устроился на полу, скрестив ноги. Подражая настроению Анхен, он изобразил аплодисменты и приготовился внимать, однако эльфийка медлила. Наверное, она уже не помнит сама. Да и о чем пелось тогда? Всё было так чертовски давно... Задумчиво опустив глаза, он мимодумно возил пальцем по гладкому, до зеркального блеска надраенному полу. Странно. Тогда я совсем не так представлял своё будущее. Все мои планы, все мои идеи? Нет, нет, всё теперь по-другому. И прежним я не стану никогда. Никогда.
- Знаешь, я сыграю, сначала кое-что другое.
Эльф поднял глаза и усмехнулся. Вот посадил её за инструмент! Теперь ведь понравится, силками не оттащишь! Мелодия полилась от тонких струн, тревожимых изящными пальчиками, и Дарриан заслушался. Снова, как тогда, давно, она очаровывала его музыкой, трогающей тонкие нити души, вызывая в воображении чудесные картины. Эльф замер и неотрывно наблюдал за игрой на арфе. И всё-таки это чудо. Любой дар - это чудо. И как же я, оказывается, скучал...
И вот, то, что шестьдесят лет назад окрасило таверну, чудные ноты заставили чернокнижника улыбнуться. На изящной внушительной арфе она звучала благороднее, глубже, но мелодия всё равно оставалась простой, бардовской, и никаким лоском и блеском не скрыть её повествовательный мотив.
Тем временем чернокнижник пытался вспомнить детские шалости. Что-то начертив, он накрыл знаки ладонью, подумал-подумал и поднял руку. К своему вящему ужасу, из темной дыры на него смотрел огромный глаз, так и норовивший с неприятным "Плоп!" выдавиться наружу. Торопливо запихав большим пальцем это недоразумение обратно в портал, эльф прикусил губу. Черт. Черт. Да что такое? Как я мог забыть? Это же элементарно! Но мысленно осекся. Ага, вот поэтому и не помню. Мне сейчас проще вызвать какого-нибудь скуккуба и заставить танцевать джигу, нарядившись праздничной индейкой. Ну-у, проще, потому что я знаю, как это делается, конечно... Медленно, но верно, эльф ударялся в панику. Посмотри на себя, на кого ты похож, старче? Даже она помнит мелодию, хотя за инструмент не садилась с тех самых пор! А ты чертей нянчишь с молодых ногтей и не можешь ничего придумать?! Он задрожал, снова и снова пытаясь вызвать что-то милое вместо четырестоногих насекомых, саблезубых формаций непонятного происхождения и прочих, шипастых, зубастых и склизких личностей.
- Ну вот как-то так...
Анхен обернулась, и Дарриан быстро накрыл ладонью очередное нечто, с едва слышным звуком расплющив это, и быстро изобразил невинность. А паника продолжала нарастать, готовая вылиться в яростную истерику с мучительным мозгоедством и самобичеванием. Ну вот. Я и не знал, что становлюсь таким впечатлительным, если Анхен тревожит мою душу...
- Это было прекрасно, - вздохнул он, - Ты так чудно всё это сыграла, я в восторге, - он искренне расплылся в улыбке, - Как будто мы только что снова были там... - и опустил глаза, посмотрев на свои ладони. Почему-то сейчас её музыка погружала эльфа в глубокую печаль.
Лучше уж Майлота вытаскивать. Он будет милее всего вышеперечисленного.
Придумать что-то не было никакой возможности, так что Дарриан, унимая дрожь, тихо продолжил:
- А я... я не могу вспомнить... - его голос дрогнул, - Я не могу вспомнить, как я это сделал... - он сложил ладони так, будто держал что-то внутри, - Всё тщетно.. - и начал сжимать их, будто впиваясь пальцами в какой-нибудь апельсин. Тут он резко рванул руки в стороны, и темнота бесшумно разорвалась, разлетаясь клочками дыма. Они почти мгновенно растаяли в воздухе. Эльф шумно дышал, - Я научился делать другие.. ужасные вещи, могучие чары, но это.. столь простое.. я не могу вспомнить! - он разочарованно опустил руки.
А ещё я обещал отвести тебя на луну... Аня... Я не смогу отвести тебя на луну, я так и не научился...

- Мы наверняка оба, научились делать страшное за это время, и совсем забыли, как делать что-то простое, что радовало нас.
Дарриан молчал.
- Жаль конечно. Забавная тогда фигня у тебя вышла.
Он грустно усмехнулся в ответ. Что ж, да. Да, зато эта шалость тогда выполнила свою функцию. Анхен посмотрела на него, и эльф поднял на неё глаза. Ему было приятно смотреть в них, одновременно спокойствие и тревога появлялись в его сознании, она словно заглядывала в его обнаженную душу, а Дарриан не сопротивлялся. Такое доверие, уют рядом с ней - да, сейчас у чернокнижника действительно получилось забыть.
- ...Надеюсь Тьма тебя не поглотила. Хотя ты сильный, наверно даешь достойный отпор.
И тут колдун напрягся. Его улыбка исчезла и он вздохнул, прикрывая глаза от нежного прикосновения ладони Анхен. Нет, ну нет, ну пожалуйста... - Ты так сильно изменился... - чувствовалось, как сильно она тянется к нему, как...
Нежным поцелуем, она припала к губам колдуна, и тот, обняв её за талию, притянул эльфийку поближе к себе, с вожделением вдыхая её аромат. Боюсь, что неосторожно ступая по краю этого обрыва, беспечно играя, она шагнет слишком близко... и я утащу её во мрак.
Анхен кокетливо отстранилась, и Дарриан хитро усмехнулся. Ты слишком близко к краю, слишком близко. Не выдержала...
Решив ничего не говорить, эльф поднялся. А так Анхен была уже у него в лапах, она поднялась вместе с ним. Держа эльфийку на руках, он склонился к ней, пепельно-белые пряди спали вниз, скрывая с одной стороны свет, и в этой тени он любовался её красотой.
- Видимо не я один еле сдерживаю себя, - тихо проговорил он, тон его был другим, нежным, таинственным, - Значит ли это, что надежда не угасла? Неужели то, что две юные души хранили столько лет, до сих пор живо? - эльф снова желал коснуться поцелуем её трепетных губ, но лишь любовался чертами её лица. Неровный падающий свет освещал черты её лица, как тогда, когда она пела для него в том поле на стогу сена...
Эльф шагнул и почувствовал, что исполнен невероятной, странной силой. Улыбнувшись, он повернулся, кружа Анхен на руках, её изящное черное платье развивалось подобно морским волнам. Дарриан засмеялся и прижал эльфийку к себе.
- Я до сих пор не могу поверить в происходящее, представляешь? - широким шагом он пересек зал, снова периодически кружа свою леди на руках, словно ребёнок свою любимую куклу, - Твоё появление - слишком резкий контраст со всем тем... - Кошмаром, ужасом, болью... Эльф замялся, - ...всем тем, что происходило со мной. И этот контраст... он прекрасен, - он приостановился и, недолго подумав, двинулся прочь из зала.
- Ах да, магия... Хоть я действительно предан Тьме, я никогда не позволю ей поглотить меня, - он нехорошо усмехнулся, даже скорее злобно оскалился, - К слову, если бы это произошло, меня бы здесь не было. Но она жаждет этого, как похотливая женщина, она каждую секунду испытывает меня, ищет любую возможность уцепиться за слабость... Однако до сих пор все её попытки заканчивались неудачей, - его голос звенел от металла, - Я живу в постоянной борьбе, и за годы это стало привычной, неотъемлемой частью жизни. Но последний день измотал меня, и моё терпение...
Дарриан осекся. Тряхнул головой и посмотрел на Анхен, виновато скривившись.
- Прости, не знаю, что на меня нашло. Наверно, я давно хотел поделиться этим с кем-нибудь... Я напугал тебя? Извини, забудь, - он приостановился и нежно прижал эльфийку к себе, потеревшись щекой о её. О нет. Неужели я могу быть слаб... сейчас?
Не заметно как, но они очутились уже наверху, вновь перед гостевой дверью. Она была приоткрыта, и эльф, не долго думая, открыл её ногой и, внеся Анхен внутрь, опустил её у стены и захлопнул дверь. Помедлив, он облокотился о дверной косяк своим любимым юношеским жестом и усмехнулся, смотря на Анхен сверху вниз.
- Прикинь, я тебя украл.

Отредактировано Дарриан Нимрауг (3 Авг 2011 21:44:12)

Внутренне Дарриан рассмеялся, а внешне лишь расплылся в широкой коварной улыбке. Анхен открыто играла с ним, манила, кокетничала, и колдун проникся её страстью, чувствуя нарастающее желание. Словно кошка, эльфийка подошла к нему и резко схватила за одежду. Ах значит так, да?
- Или мне стоит договориться с моим похитителем? Так как, мне следует себя вести, мой похититель?
Дарриан убрал руку от двери, взял Анхен под подбородок и поднял её лицо, заглядывая ей в глаза взглядом прищуренных изумрудных глаз.
- Я уничтожу любого принца, смеющего нам мешать, - колдун приник к её губам, не отпуская, не отстраняясь, пробуя её поцелуй на вкус. Он чувствовал в себе какие-то изменения, но похоже, что это страсть туманила разум, пьянила без вина.
- Хм. Ты действительно хочешь, чтобы я говорил тебе, как себя вести? - жарко шепнул он ей в точеное ушко. Его пальцы дразняще скользнули по её рукам, от пальчиков к плечам. Ох, боги, Моласель... Да неужели?! Ладонями он коснулся её шеи, открытой спины, скользнули вдоль позвоночника и замерли на талии.
- Тогда иди ко мне, - шепнул он и отстранился, как тень скользнув за спину Анхен и стал отходить назад, назад, где стояла более мягкая мебель. Вспомнив, что когда они уходили отсюда, эльф отнял бокал вина у своей леди и отставил в сторону, он прихватил эту добычу. Колдун увлекал Анхен за собой, утопая в свалившихся на него ощущениях. Её обнаженная кожа доводит до греха... О великие, я давно... я никогда так никого не вожделел... Только скажи "Да", скажи "да" моей черноте, своему одиночеству, скажи мне "да"...
Эльф демонстративно сделал глоток из бокала и хитро посмотрел на Анхен.
- Хочешь? - его глаза пылали лукавством, и было не ясно, на счет чего же собственно был вопрос.

- Опять принцы? - рыкнул колдун, внезапно подхватив тянущуюся к нему на цыпочках эльфийку, и хищно усмехнулся, - Что-то ты снова упоминаешь их... Неужели жертва так хочет спастись от меня?
Дарриан приник к ней, целуя краешек губ и властно забираясь ладонью в её волосы. Он чувствовал, как желает её телом, но и что-то ещё рвалось наружу, тянулось к Анхен, заставляло командовать, владеть. Но колдун не обратил на это внимания, списав на вожделение, его разум был занят лишь девой в его руках, и душа его была открытой, беззащитной.
Он отстранился назад и присел на край кресла, увлекая Анхен за собой. Рядом жарко горел камин, и его тепло таяло в горячем дыхании колдуна, коснувшемся шеи королевской советницы. Ладонями он скользил по её телу, пока целовал нежную кожу шеи, забираясь за ушко. Пусть так, пусть властность и лидировала в его ощущениях, сейчас эльф был исполнен нежности, и он дарил Анхен ласку, словно та была хрупкой, будто из тончайшего фарфора. Одна его ладонь опустилась на её ногу, и, проведя до колена, приостановилась. Кожа была прохладной, но быстро согревалась от их общего тепла.
Дарриан улыбнулся и помедлил. Другая его рука обнаружила застежки платья, и сейчас лежала на них. Мы одни. Но сейчас - сейчас мы вместе... Ха, вот и встретились два одиночества. Я и не мог себе представить, как это - не быть в напряжении каждое мгновение. Она дарит мне покой.
Неощутимым движением скользнули пальцы, и верхние застежки поддались и распахнулись, хоть и не должны были выдать своего предательства. Дарриан улыбнулся и вновь поцеловал её трепетные губы, пока ладонь продолжала делать своё дело. И вот, томные одежды готовы были соскользнуть прочь.

Дарриан усмехнулся и приподнял одну бровь.
- Почему ты так решила? - он поймал её удивленный взгляд, - Ах это. Тогда да, действительно, - ему было приятно, когда она касалась его, хотелось большего, хотелось чувствовать её прикосновения снова и снова. Места, где Анхен провела пальцем, до сих пор будто ощущали её нежную кожу.
Колдун был слегка удивлен такой вялой реакцией на его живопись, было даже немного обидно. Можно подумать, она видела много обнаженных колдунов Тьмы, защищенных от большинства типов черного влияния. От этой мысли, эльф скрипнул зубами, и ревность возмущенным зверем оскалилась в сознании. Его руки легли на края её платья и резко рванули его вниз, обнажая ослепительную красоту женского тела. Когда она рядом с кем-то другим... Что она говорит... О чем она мечтает... Ведь этого я даже не знаю! И я не знаю, если ли у меня власть - удержать её рядом? Страсть вспыхнула в чернокнижнике, и он жадно впился в губы Анхен. Его руки провели по её телу вновь, прочувствовав каждый её каприз, нежно коснулись груди, жадно впились в бедра. Эльф сгорал в этом огне, но продолжал тянуться к источнику, словно безумный желая получить ещё больше.
Он приподнялся и посадил Анхен вместо себя в кресло, а сам навис сверху, будто пряча её от всего мира. Загадочная улыбка играла на его лице, он поставил одно колено на кресло, неотрывно любуясь красотой эльфийки.
- Аня, - позвал он, его голос звучал приглушенно от страсти. Дарриан освободил одну руку и вновь коснулся её обнаженного тела, задерживаясь на груди и животе. Его ладонь скользнула ниже, ускользая в тепло между её ног.
Расскажи мне все свои желания, и я сделаю всё, что захочешь. Вцепись крепко в мою душу и прогони оттуда мрак, покажи, что я всё ещё жив и что по-другому быть не может.

Анхен изгибалась от его прикосновений, забываясь, отдаваясь страсти, а Дарриан наслаждался предоставленной ему властью и доверием. Словно маленький зверёк, эльфийка цеплялась за его плечи, покусывала кожу и тихо стонала, будоража в колдуне большую страсть. Его пальцы творили что-то невероятное, играя с женственностью королевской советницы, эльф хотел доставить ей как можно больше удовольствия и слышать её томный голос. Она сходит с ума... Именно этого я и хочу. Свободной рукой он поддержал Анхен за спину, и сам чуть нагнулся вперёд, заставляя эльфийку вновоь откинуться назад, не отпуская его самого. Он нежно целовал её в висок, и в этот момент два пальца скользнули в её пламенное женское нутро. Дарриан содрогнулся от приятных ощущений, все ее эмоции откликались в его душе, он чувствовал то что чувствовала она. Иди со мной... туда, где разобьётся на осколки твоя печаль, где ценится лишь красота теней, где сама Тьма склоняется перед своим господином... Его когти слегка впивались в её спину, колдун поцеловал в шею свою леди, чуть прикусывая нежную кожу, а другая рука не останавливалась, стараясь свести эльфийку с ума окончательно. Дарриан тяжело дышал, в такт Анхен, не в силах больше держаться. Лишь бы ты отвергла одиночество и сказала мне "да"...
Сам насладившись этой игрой, колдун начал отстраняться, покрывая поцелуями её шею, ложбинку на груди и живот. Кажется, сейчас он был окончательно опьянен страстью, нутро буквально пылало, а мышцы сводило едва не до боли. Он выпрямился и скользнул взглядом по своей добыче. Мучительно было медлить, мучительно терять каждое лишнее движение, но такой вид истязания был колдуну приятен, ведь он твердо решил сорвать башню своей посерьёзневшей за эти годы подруге. Его руки легли на пряжку штанов, и пальцы одной руки были влажными, что вызвало плотоядную усмешку эльфа. Раздевшись, он опустился на одно колено перед креслом, взяв руками изящную ножку.
- Аня, - вновь тихо позвал он, покрывая поцелуями внутреннюю сторону ноги, - Ты - настоящая королева, - его горячее дыхание спускалось ближе, и он нежно поставил её ножку на своё плечо, - И сводишь меня с ума не меньше, - и его губы коснулись трепетного вожделения. Горячим языком он жадно проводил по ней, пробуя на вкус, надавливая, играя, упиваясь происходящим. Он чувствовал, как в эти моменты колдовские чары бились в его венах, требуя выхода от такого эмоционального всплеска и напряжения, это превращало его в необузданного зверя, и ласки становились то грубее, то снова нежными и аккуратными. Он прищурился и чуть склонил голову, желая увидеть лицо своей девы. Судьба окутывает прошлое и настоящее предательским, ослепительным светом, но я сорву и эти маски, заставлю тебя открыть глаза...

Она кричала. Да, она кричала! Это заставляло Дарриана сатанеть, он издал утробный рык и резко придвинул её бедра к себе, погружая влажный язык внутрь и жадно выскальзывая наружу. Ему хотелось и дальше вырывать её мольбы и стоны, страстно упиваясь их звучанием, и поэтому он продолжал мучить её, получая удовольствие от такой пытки. Низ живота был словно свинцовый, и мышцы сводило уже агонической болью, но Дарриан не отказывался от своей цели: всего этого было всё ещё мало для настоящего взрыва. И вот он, наконец, резко припал губами к заветному бугорку, немного сжав, чуть втягивая его, касаясь языком. Насладившись моментом, он, с горячим выдохом, отпустил эльфийку.
Колдун тяжело дышал, не отрывая глаз от измученной леди. Её трепетная нежность будоражила воображение, она была столь чувственной, искренней. Дарриан улыбнулся ей и погладил по возбужденному телу кончиками пальцев, желая вызвать дрожь. Нежная Синяя роза... Дориэль Хадани...
Не желая более оттягивать момент, Дарриан приподнялся и подхватил разгоряченную женщину на руки, словно та была пушинкой. Прижав её к себе, он одной рукой заставил её обхватить себя ногами за талию. Возбужденная плоть коснулась её тела, и чернокнижник отрывисто вздохнул, опустив голову эльфийке на грудь и прикрыв глаза. Нет, нет, не сейчас. Она была так близко... она была рядом, у него на руках, обнаженная, горячая, возбужденная... Она хочет забрать мою боль... О великие боги, Анхен! Я... я... я не знаю, что я чувствую сейчас, не то, чтобы что-то сказать... Я без тебя слишком одинок, и вся моя боль лишь навредит тебе. Но, будь я проклят, я не хочу тебя отпускать! Никогда! Он шагнул к постели с эльфийкой на руках, зашел на неё на коленях и опустил свою добычу посередине, на шелковые простыни. Такая красивая. И за холодной стеной всё-таки скрывалась моя родная Аня... как же я скучал.... Он склонился над ней, нежно, но властно раздвинув её колени и, устроившись между ними, поцеловал эльфийку в уголок губ и прижался к ней щекой.
- Моя Душа... - шепнул колдун и плавно вошел в неё, страстно вздохнув и обняв эльфийку рукой. Момент, когда они наконец слились воедино, совершенно выбил остатки сознания чернокнижника, и тот отдался лишь ощущениям, забывая обо всем на свете. Он поднялся на вытянутых руках и заглянул в её темные, почти черные от страсти глаза, и потонул в них. Следующее движение вырвало у него страстный стон, и эльф продолжил движения, изнемогая, каждой клеточкой чувствуя её. Все чувства слились воедино, чернокнижник не сдерживал себя, его учащенное тяжелое дыхание мешалось со стоном, он пропал для самого себя, и это было подобно мучениям в демонических мирах и одновременно высшему блаженству, сокрытому от смертных очей. То наращивая темп, то сбавляя, эльф любил её, даря поцелуи, касаясь руками её жаркого тела. Его кровь вскипала, магия бесновалась, и Тьма, ярая, голодная, стремилась вырваться из своих чертогов. Но Дарриан не останавливался, хоть и чувствовал, что каждое движение - шаг для него в бездну. Борьба? НЕт, к черту!! Не теперь!! Он приподнял бедра эльфийки и продолжил двигаться, уже более отрывисто, быстрее, склонившись ближе к ней. Его стон был исполнен страсти и боли, он учащенно хватал ртом воздух, а сердце будто готово было предать хозяина и разорваться. В этот момент он ничего не слышал, не видел, а приближающийся пик наслаждения убивал последнюю человечность, вместе с барьером для неконтролируемого колдовства..
И вот, вот уже тот самый порог, тот край... Дарриан несколько раз резко толкнулся в ней и издал протяжный стон, мешавшийся с еле сдерживаемым криком и утробным рычанием - колдовская сила ударила в мир через чернокнижника, и Перья Хадиэль, огромные черные крылья ударили в стороны из его спины. Они были огромными, видимыми, осязаемы и пропитаны Тьмой - огромный размах разбил в щепки балки балдахина. Раздался грохот, и эльф, опомнившись лишь краешком сознания, закрыл Анхен собой и крыльями, сложив их наподобие купола.
Когда пыль осела, Дарриан распрямился и, помедлив... расхохотался.
- Черт возьми, Аня! - его голос прерывался тяжелым дыханием. Дарриан огляделся и с усмешкой отметил отсутствие половины балдахина над кроватью, а с одного из его могучих крыльев свисал тюль, - Что... что это было, а? Я потратил уйму времени, чтобы такого не случалось, а теперь что, опять? - он искренне смеялся, не веря в происходящее. Перья Хадиэль! Как? Как?! Я не произнес ни слова! Они должны быть невидимы! Что произошло? Ведь это... не совсем я постарался...
Наплевав на учиненную разруху, Дарриан упал рядом с Анхен, притягивая её на свое вороное крыло. О боги, боги... так... ну, наверно надо рассудок собрать в кучу, да? Да... Но что-то уже будто подтачивало его душу изнутри.

- А ты у нас птичка значит.
- Ааааа, - неопределённо протянул в ответ Дарриан, чуть пригнувшись на руках и насколько раз махнув вороными перьями. По мере взмахов, крылья растворялись, рассыпаясь на туманные перья. Я уже скорее летучая мышка, раз уж на то пошло... Вот бы Дагогват сейчас ржал. Давно чернокнижнику в голову не приходили в голову мысли о своём демоне, что казалось странным.
Он отбросил мысли, благо она пока ещё были подобны вареному киселю, и лег рядом с Анхен. Она придвинулась к нему и взяла за руку, и этот жест заставлял таять сердце колдуна.
- У меня небыло мужчины уже столько лет, что я думала, что уже разучилась чувствовать. Как ты смог пробудить во мне все это.
Дарриан вздохнул и перевёл взгляд на потолок. Я тоже думал, что разучился. Да что тут говорить: робкое чувство ушло вместе с ней, а теперь вновь вернулось в её же руках. Я даже не могу понять до сих пор... Что же на самом деле со мной происходит?
В это время Анхен подобралась поближе и положила голову ему на грудь. Сердце всё ещё тяжело колотилось, и колдуну было приятно, что королевская советница так близко, что она слышит его. Её ладонь опустилась эльфу на солнечное сплетение, он чего тут слабо дрогнул - пламень и напряжение всё ещё были живы в нем.
- У тебя тут много защитных символов. Никогда их не видела на живых магах.
На это Дарриан усмехнулся в голос, по-хозяйски обняв Анхен за плечи. Не видела на живых! ХА! Как это типично, но не буду сейчас тешить гордыню. Значит всё-таки она... просто не удивилась. Ведь она говорила, что мне её не напугать.
- Я думала, что больше не позволю себе быть слабой. Но появился ты...
Но тут Анхен с дрожью и слезами начала открывать перед ним душу, и тень веселья исчезла с его лица. Ему было больно слушать её слова, хоть они и перекликались с описанием его собственной жизни. Мысли всё ещё находились в кашеобразном состоянии, что усложняло восприятие, но и без того Дарриан чувствовал её горечь, словно свою. Быть сильной... Это и спасло твою душу. Ты спрятала свой свет от чужих грязных рук, и тем самым спаслась. Но лишь в мире теней раскрывается истинный свет. Она сказала, что рада всему произошедшему, и просила не уходить, на что Дарриан вздохнул и с легкой тенью улыбки склонил голову к ней. Как же тяжело было тебе быть сильной.
- Вся та жизнь, что ты прожила - она уже осталась позади, и все твои решения, будь они верными или нет, тоже уже приняты, и не стоит переживать из-за них, - он погладил её по волосам, - А что сейчас делать - этот вопрос ты задашь себе сама, скажу лишь только, что произошедшие изменения должны лишь положительно влиять на всё, - он улыбнулся, зарываясь носом в её волосы, - Я ведь тоже счастлив, что вновь встретил тебя, а если мы оба уверены - значит плохо быть просто не может.
И всё равно словно какая-то тень накрывала сердце колдуна. Что же происходит?
- Когда умерла моя мать, я почти потерял рассудок от горя, - его голос звучал тише, тяжелее. Дарриан никогда ни перед кем не открывал свою душу, и это было для него словно шаги по льду над обрывом, - Стражи Бейлина отказались от поиска моего отца и открыто рассмеялись мне в лицо, а те, кто считались моими друзьями, отвернулись от меня. И тогда я понял, что всё это напрасно - идеи, жажда улучшений, открытия, изобретения - этим проклятым душам не нужно ничего, кроме собственного комфорта под толстые... - эльф злился, он вновь откинулся назад и перевёл невидящий взгляд на разрушенные балки, - Темная магия стала моим единственным делом, я ушел от всех, и целыми днями не выходил из подвала. Ты... лучше даже не представлять, что там происходило: я углубился в изучение закрытого, запретного раздела - демонологии, и... преуспел. Связав свою душу с демоном, я окончательно отринул этот мир глупцов, казнокрадов и лжецов, - он оскалился, - Но даже тогда мне не было от них покоя! И я покинул Бейлин, не зная, куда иду, лишь бы подальше... Одинокий форт и его услужливые, нелюбопытные крестьяне дали мне желанное убежище, - он тяжело вздохнул и помрачнел, - Я многого достиг, очень многого. И мои руки в крови, а душа в шрамах, я был в таких местах, где у обычных людей от ужаса останавливается сердце, и... я перенёс столько физической боли, столько раз смотрел в пустое лицо Хадиэль... - он замялся. Так странно... Неужели мне до такой степени хотелось выговориться? Он помотал головой, - Тьма - она живая, и я просто уверен, что у неё на меня свои планы. А это, - он неопределённо махнул рукой на чернильно-черные знаки на своей груди, - ...чтобы демоны не вырвали мою душу, пока я захожу к ним в гости, - он криво усмехнулся. Это - знак Гун'Велеб, создающий тонкое поле против ослабления воли, а это - Керрагт, укрепляющее... Но, собственно, в двух словах я рассказал, да. Черт, да кому это интересно вообще?! - Я... тоже все эти годы вынужден был быть постоянно на стороже, показывать силу, осторожность. Но сейчас, если говорить правду... мне страшно, - он отвел глаза, - Ведь и ты - моя единственная слабость, и я открыт перед тобой, как старинная книга. Но этим могут воспользоваться и другие... - ноющая боль под сердцем прекратилась, завершившись коротким уколом, и эльф поморщился.
Yte'tkeb anj jyf, Darrian? (Неужели это она, Дарриан?)
Голос был тихим, звучавшим где-то в подсознании, и колдун придал этому сравнительно небольшое значение.
- Аня, я должен тебя предупредить об одном, - он посмотрел на эльфийку, - Что бы не случилась, действуй по велению своего сердца и ничего не бойся. И если необходимо будет что-то сделать - сделай. Обещаешь? - он с волнением склонился к ней, взял ладонями её лицо и нежно приник к её губам, словно ища спасения и утешения.
Yte'tkb na levftim, xanj tot yt gjuplyj, a'kma? (Неужели ты думаешь, что ещё не поздно, эльф?)
Дарриан отстранился и улыбнулся ей. Что бы не случилось, её тебе никогда не получить. Как бы я сам того не желал.
- Так странно, - отстранённо заметил он с растерянной улыбкой, - Я ведь никому так много о себе не рассказывал. Наверно я тебя совсем утомил! - он легонько коснулся кончиком пальца её носа, как бы игриво извиняясь за свою болтливость. Но разум вел себя странно: пелена черного дыма меняла поток мыслей, меняла свойства решений и фраз, а где-то в глубине слышался тихий, стрекочущий смех.
- Милая, ты слишком рядом, чтобы я куда-то исчезал, - он прижал её к себе, наслаждаясь теплом. Как бы я хотел принадлежать только тебе...

- Хотя мне показалось, что ты сам себе не принадлежишь. Я ревную.
Дарриан поморщился. Да. Да, я во власти Тьмы, но ей никогда не забрать меня, никогда не превратить в своего раба. Однако слова о ревности приятно ласкали слух, и эльф ехидно усмехнулся, наблюдая за Анхен. Даже так? Ух ты! Последующие вопросы уже звучали, подобно тем, что советница задавала в столовой: видимо это была профессиональная черта.
- Мой отец отравился на север, а Горы. Возможно он искал упоминания о Белом городе, а может и занимался другими исследованиями. Его открытия могли упрочить влияние магической Академии, снабдить Бейлин бесценными сокрытыми знаниями, однако почему-то никто его особо активно не поддерживал. От него не было вестей почти целый год, а поиски проводились всего в течении месяца, это учитывая расстояния до места поисков! Сказали, что всё бесполезно, и прекратили... Просто в голове не укладывается, о чем они думали?! - рыкнул эльф и попытался успокоить. В конце концов, его гнев никому не поможет, а уж с этими остроухими выскочками он точно разберётся.
- Ха, мой демон был повержен в неравном бою и низвергнут обратно в свои чертоги, - скептически фыркнул Дарриан, - Хотя, в том бою я сам чудом выжил... К слову, это было... сегодня, - он виновато пожал плечами, словно извинялся за разбросанные по дому носки, - Не спрашивай, с кем это я так. Как и лучше... не знать условия договора, - эльф посерьёзнел, - Договор очень жестокий, Черный. Не знаю, может ты знаешь о таких. Но я что-то сейчас не очень хочу о нем говорить, извини. Может, в другой раз, - он вздохнул. Ну и зачем я сейчас буду распространяться о всех тех загубленных душах? О всех пятерых, и самом ритуале... Да, одна из них оказалась самой... невероятной.
- Да, она хочет забрать меня. Это значит, что я больше никогда не смогу вернуться в этот мир, моя плоть будет растворена в черноте, а душа... Душа навсегда будет словно в мучительном плену, вечно в когтях страдания, страха и её разврата... В общем, в моих интересах не давать этой стерве ни единого шанса, - он усмехнулся. Остальную констатацию факта он оставил без ответа. Ты же умная девочка, сама всё понимаешь. Но я осознал, что страдаю от этой связи, и теперь твердо решил избавиться от неё. Анхен села на постели. Так она казалась такой маленькой, беззащитной. Растрепанная, она сейчас была самым родным существом на всем белом (и любого другого цвета) свете, и колдун невольно залюбовался.
- Но мне это надоело...
- Слава богам!! - искренне всплеснул руками чернокнижник. Его самого утомила болтовня о своём ремесле - не время и не место выбрали, и от этого болела голова. Но последующие слова заставили его слегка напрячься, - Эй, - Анхен вдруг оказалась сверху, - Я бы не говорил так опрометчиво... Не то, чтобы я что-то имел ввиду, нет, просто... Не стоит так...
Как бы ей сказать, чтоб не гневить Лихо, пока оно тихо?
Её руки касались его тела, вновь разжигая желание. Ого, что, так быстро?
- Ха-ха, если хочешь - конечно расскажу, - вновь оставив мрачность, Дарриан искренне улыбнулся, наблюдая за руками эльфийки. Её поцелуи, движения, влажный язык - рассудок снова куда-то стремительно поспешил ретироваться, и эльф томно вздохнул, слегка выгибаясь навстречу нежным губам. Черт... Она совсем меня запутала! То заставляет быть серьёзным, то вновь погружает в безумство - я же так с ума сойду! Где же моя стойкость, уравновешенность?! А не пошло оно всё к черту? Его ладони легли на ноги Анхен, он хотел как можно больше касаться её, чувствовать её рядом, так близко...

Анхен вновь была подобна голодной кошке, она изгибалась над его телом, возбуждаясь от прикосновений кожи к коже. Дарриан прикусил губу от удовольствия, когда её когти оставляли слабые следы на его груди. Всем так нравится меня терзать. Её возбуждение нахлынуло и на него, эльф мгновенно напрягся, томимый ожиданием продолжения. Как легко ей удаётся вновь разжечь во мне страсть! Языком она провела по губам, и эльф игриво попытался его поймать, но напрасно, ведь он уже спускался ниже, оставляя влажную дорожку. От осознания, что с ним собираются творить, эльфа буквально прострелило, и он тихо застонал сквозь плотно сжатые губы, чуть выгибаясь от её прикосновений. Ведёт себя как хозяйка. И вдруг исчезла под одеялом. Дарриан подавил смешок. Ах ты ж, как мило! Хе-хе, ну да...
Ладони коснулись бедер, и колдун задержал дыхание - её теплые ладони заводили и без того напряженное тело. О, боги... Это, должно быть, месть! Месть, не иначе. Теперь я должен потерять голову? Ладонь коснулась возбужденного органа, и эльф тяжело выдохнул. Он чувствовал себя, словно пойманный зверь, дикий зверь. Единственное, чего не хватало - это...
- Хей, - выдохнул он, - Куда пропала?
Резким движением руки, он крепче вцепился в край одеяла и отшвырнул его в сторону, открывая взору невероятно пошлую картину. Не смей прятаться от меня. Эльфийка начала играть, дразнить, и Дарриан, низко застонав от такого издевательства, прогнулся навстречу её ласкам, страстно требуя продолжения.

Она продолжала дразнить, играть, издеваться... Колдун готов уже был взвыть, он вцепился в простыни, лишь бы только не схватить нахалку за уши и не добиться, наконец, желаемого. От её прикосновений он изгибался, не желая прятать свои ощущения, он забывался, отбрасывая смущение, забывая всё. Когда её горячий влажный рот накрыл его, Дарриан похотливо застонал, приподнимая бедра навстречу. Возбуждение било в голову, казалось, что он уже с первых прикосновений достиг грани, и теперь метался в изнеможении, страдая от невозможности и нежелания прекратить это сейчас. Хватая ртом воздух, он произносил в мыслях её имя и сгорал в пламени страсти.
...Невидимая, вне грани ощущений, черная длань простерлась над разумом чернокнижника.
Yfrejytwanj na mejeq... (Наконец-то ты мой...)

На несколько мгновений всё прекратилось: Анхен перескочила наверх, мило прижимаясь к его лицу. Дарриан почти ничего не видел от возбуждения, он, прикрыв глаза, слепо хватал воздух рядом с её лицом, надеясь украсть мимолетный поцелуй. О, забери меня из забвения! Они слились воедино, и жар разлился по всему телу. Она двигалась, диктуя свою волю, деля наслаждение на двоих. Это было... как никогда, Дарриан наблюдал за ней, как её изящное тело двигалось в лунном свете, словно в сокровенном танце страсти. Руками он касался её тела, проводя по заветным изгибам, держась за бедра он иногда направлял её движения, но в целом этот танец принадлежал только ей.
И вот он снова, снова край, и Дарриан вновь издал страстный стон, получив немалую дозу наслаждения от её дрожи и крика. Тяжело дыша, он как-то сумел весело усмехнуться.
- Да... Да уж! Я был бы... не против, - он рассмеялся и, обняв за плечи, подтащил мокрую, разгоряченную женщину к себе. Мысли путались, и говорить связно представлялось почти непосильной задачей. Да и обсуждать больше всего хотелось... только что пережитое.
- Вот тут ты нифига не изменилась, - процедил он через некоторое время, - Сцапала себе беднягу-чернокнижника, свела с ума и радуется, - на его лице играла плотоядная усмешка. Но в подтверждение своих слов, он по-дурацки свёл глаза и высунул язык, издав сиплый стон.

Он неотрывно смотрел на неё, не в силах оторвать глаз от игры света на её влажной коже. Луна очерчивала своим холодным свечением женские контуры, вырывая её образ из темноты скомканных простыней и разрушения, и, сплетая картину подлунного покоя, успокаивала чернокнижника. Его разум вновь успокоился, погружаясь в любезно предоставленные мягкие объятья ночи. Его слегка усталый взгляд полуприкрытых глаз был таинственным, а легкая улыбка лукавой и довольной, словно у кота. Или любого другого сонного, довольного существа.
- Представляешь, как тебе повезло, тебя ублажала сама Серый Кардинал Кипсбургского Королевства.
Дарриан злорадно усмехнулся, хитро прищурившись и перебирая длинными пальцами её волосы, заметил:
- Я горд. Несказанно, - его улыбка стала шире и более хищной, - Но учти: тебя возносил на вершины блаженства один из самых, едва ли не самый-самый могучий колдун на территории трех Великих городов, - он лукаво рассмеялся и довольно вздохнул, расслабляясь и откидываясь на подушки. Голос Анхен успокаивал, и, казалось, всё это - тот самый недостающий элемент жизни, которого как раз не хватало, для такого спокойствия. С ней я наконец чувствую себя завершенным. Может тупик поиска сил - это здесь?
- ...желание лишнюю минутку полежать с тобой, пересиливает мое желание помыться.
Дарриан нарочито провел ладонью по её влажной спине, плечу, руке, шее, наслаждаясь опускающейся на её кожу прохладой, и удовлетворенно растирая по её изящному телу солоноватое свидетельство их недавнего общего буйства.
- Как ты думаешь, может ты переночуешь в моей комнате? Будешь первым мужчиной, который спит в моей комнате...
Эльф приподнялся вслед за ней и нарочито задумчиво приподнял бровь. Неужели? А остальных ты предпочитала сразу вышвыривать или устраивать на половой коврик? Не смотря ни на что, её заявление невероятно льстило самолюбию чернокнижника, готового в этот момент начать раздуваться от переполняющей гордости. Мелочь, казалось бы - а так приятно, кто бы мог подумать? Мир так прост, одновременно так сложен. Сейчас я, наконец, вижу - на сколько мир прост и полон простого смертного счастья. Смертного? А  разве первородные так бросаются в омут чувств без оглядки?
- Не боишься, что я и там не оставлю... балку на балке? - его глаза ехидно сверкнули, - В конце концов, ночь ещё только началась, - колдун придвинулся поближе и, коснувшись ладонью её лица, повернул его к себе и нежно поцеловал, - В прочем, как пожелаешь. Я буду только счастлив, - его взгляд тонул в омуте её глаз, и Дарриану казалось... нет, ничего ему не казалось, из чувств у него осталось только теплое, едва теплящееся счастье, которое едва можно было задуть так легко. Но как бы я не искал в тебе спасения... Что бы не дала ты мне - как горько осознавать, что я сейчас не смогу воспользоваться этим величайшим благом. Всё слишком... другое. А ты - вечна.

Эльф усмехнулся боевому настрою королевской советницы и проводил её томным взглядом до двери.
Она опять сбежала. Неужели это так необходимо?
Он поднялся и распрямил спину, поведя плечами.
Я бы не отпускал. Я бы забрал её с собой, порвав все связывающие её путы и подарил бы новый мир. Но ведь она не откажется от себя. Она воевала сама с собой все эти годы... Для неё невозможно бросить королевство ради мечты.
Дарриан закрыл лицо ладонью. Какая-то тяжесть опустилась на голову, а отсутствие Анхен усугубляло положение. Поморщившись, он вздохнул и отправился к ванной - следовать примеру леди королевского двора. Лунный свет бил из окна, главенствуя над жалкими желтыми бликами прогорающих свечных огарков. Чуть медля, эльф принял душ и вышел, мокрый, обнаженный, подошел к окну и облокотился о подоконник: вся окружающая картина казалась какой-то пустой, мертвой без Анхен, давила, угнетала. Несколько рун на груди предательски жгло, и навязчивое жжение распространялось дальше. Черт. Я уж и забыл, как сильно устал. Нет, нужно идти к ней сейчас, иначе я просто...
Повязав на бедрах полотенце, Дарриан повеселел, хмыкнул своему нахальному отражению в зеркале и отправился вслед за леди.
Дверь он открыл без стука. Анхен лежала на постели, облачившись в тонкую рубашку, всем своим видом заставляя чернокнижника подавить ехидный смешок. Специально подбирала позу? Небось сама спешила, волосы растрепаны...
- Неужели я заставил себя ждать? - заходя в комнату произнес он, лукаво приподнимая бровь и открыто проведя взглядом по телу эльфийки, как бы говоря: "Да, я действительно верю твоим глупостям". Он медленно подошел и сел на край кровати, - Итак, значит первый... - он откинулся назад, запрокинул руку и провел ладонью по её ноге. Слишком много смысла во фразе. Её кожа была слегка влажной, прохладной после воды, и не спешила согреваться от прикосновений. - Скажи мне, Анхен, - задумчиво протянул эльф, - Ты смогла бы оставить пост советника в пользу собственного счастья?
Скажи "Да" миру Теней, скажи да - и в нем утонет последний луч света, скажи "Да", и увидишь истинную красоту. Тебе неизвестно, но есть ещё плоды, и вкусив их - ты обретёшь свободу. Только приди ко мне, туда, где никогда не всколыхнется твоя печаль, туда, где есть лишь один господин...
Улыбка колдуна была холодной.

Колдун закрыл глаза. Он знал, что ответ будет именно таким. А верно ли я ищу? Я пытаюсь увидеть призрак, растаявший много лет назад под стягом Синей розы и своего отца.
- Да. Для меня по сути не имеет значение какое-либо пристанище, оно лишь служит хранилищем материальных предметов и удобств, а всё, что мне необходимо - и без того неотделимо от меня, - во время разговора он поднял руку и стал поигрывать пальцами в воздухе. Немного приглядевшись можно было различить тонкую дымную змейку на его ладони, она извивалась и ласково обвивалась, её сверкающие глазки и тонкая сетка жилок тлели угольками, уводящими внутрь, к трепетному, похожему на крошечный огонек, магическому сердечку, - Однако должен заметить, я дорожу фортом, там слишком много действительно важных для меня материальных предметов.
Он помолчал. Точно холод дракона касался его сердца, сомнения закрадывались в разум, и Дарриан едва заметно колебался. Увести её. Показать, как на самом деле велик Мир и как сравнительно ничтожны все эти дворцовые интрижки. Подарить ей корону из Чистых душ и сделать правительницей Тени.
Но ведь она может уйти так же, как...
- Знаешь, когда-то у меня была мечта, - на пустом лице мышцы сложили губы в улыбку, - Когда я был юн, я мечтал подарить миру новые знания, открыть магам-консерваторам иную сторону темной магии, показать, что всё на самом деле устроено иначе. Мечтал стать таким, как мой отец, - лицо расслабилось, только между бровей легла морщинка, - Но теперь у меня нет мечты, она превратилась в цель. Я хочу достичь могущества, превосходящего любые старания магов, - змейка тихо зашипела, на её спинке появились крылья, и она, изогнувшись, уцепилась за кончики пальца эльфа цепкими лапками, выдохнула струю жаркого пламени, - Взглянуть в их трусливые глаза... И у моего пути нет конца, теперь я это понимаю.
Он резко сжал ладонь, и змейка-дракон растворилась облачком быстро исчезающего дымка.
Дарриан, опомнись.
Эльф вздохнул. Повернувшись на бок, он положил свои руки как можно ближе к Анхен, но не касаясь её.
- Аня, я... Мы так сильно изменились.
Ты ослабнешь перед ней? Не произноси этих слов, чернокнижник.
- ...И я бы хотел... Просить тебя пойти со мной, - он снова улыбнулся, но теперь улыбка была не пустой, а слегка грустной, понимающей, - Но, увы, это кажется снова невозможным. Снова родовой долг Фейлов, ха, какая ирония. Знаешь, с тобой я...
... СЛАБ, БЕСПОМОЩЕН, ЖАЛОК! ...
- ...чувствую покой, словно становлюсь другим...
... СЛЕПОЙ ЖЕРТВОЙ, ЗАГНАННОЙ ДОБЫЧЕЙ! ...
- ...таким, каким я был когда-то, - Дарриан осекся и тихо застонал, - Что-то у меня голова заболела, извини, - он резко сел и запустил пальцы в волосы.
Боги! Что происходит?! Откуда это, эти мысли, этот голос! Я не мог сам думать такое... Словно что-то управляет мной, моим разумом без моего ведома. Анхен так близко, а меня словно что-то одновременно и отталкивает, и тянет к ней, но это не то светлое тепло. Черт подери, да в чем дело, чернокнижник?! Что не можешь управиться со своими собственными мыслями в расслабленном мозгу...
- Надо же... Странно, - тихо бросил он.